Любые аномальные (или считающиеся таковыми) явления, возникающие в атмосфере и за ее пределами... А так же, все что касается летающего железа (самолеты там всякие, спутники, НЛО...)
Петров пришел во вторник на совещание. Ему там вынули мозг, разложили по блюдечкам и стали есть, причмокивая и вообще выражая всяческое одобрение. Начальник Петрова, Недозайцев, предусмотрительно раздал присутствующим десертные ложечки. И началось. — Коллеги, — говорит Морковьева, — перед нашей организацией встала масштабная задача. Нам поступил на реализацию проект, в рамках которого нам требуется изобразить несколько красных линий. Вы готовы взвалить на себя эту задачу? — Конечно, — говорит Недозайцев. Он директор, и всегда готов взвалить на себя проблему, которую придется нести кому-то из коллектива. Впрочем, он тут же уточняет: — Мы же это можем? Начальник отдела рисования Сидоряхин торопливо кивает: — Да, разумеется. Вот у нас как раз сидит Петров, он наш лучший специалист в области рисования красных линий. Мы его специально пригласили на совещание, чтобы он высказал свое компетентное мнение. — Очень приятно, — говорит Морковьева. — Ну, меня вы все знаете. А это — Леночка, она специалист по дизайну в нашей организации. Леночка покрывается краской и смущенно улыбается. Она недавно закончила экономический, и к дизайну имеет такое же отношение, как утконос к проектированию дирижаблей. — Так вот, — говорит Морковьева. — Нам нужно нарисовать семь красных линий. Все они должны быть строго перпендикулярны, и кроме того, некоторые нужно нарисовать зеленым цветом, а еще некоторые — прозрачным. Как вы считаете, это реально? — Нет, — говорит Петров. — Давайте не будем торопиться с ответом, Петров, — говорит Сидоряхин. — Задача поставлена, и ее нужно решить. Вы же профессионал, Петров. Не давайте нам повода считать, что вы не профессионал. — Видите ли, — объясняет Петров, — термин «красная линия» подразумевает, что цвет линии — красный. Нарисовать красную линию зеленым цветом не то, чтобы невозможно, но очень близко к невозможному… — Петров, ну что значит «невозможно»? — спрашивает Сидоряхин. — Я просто обрисовываю ситуацию. Возможно, есть люди, страдающие дальтонизмом, для которых действительно не будет иметь значения цвет линии, но я не уверен, что целевая аудитория вашего проекта состоит исключительно из таких людей. — То есть, в принципе, это возможно, мы правильно вас понимаем, Петров? — спрашивает Морковьева. Петров осознает, что переборщил с образностью. — Скажем проще, — говорит он. — Линию, как таковую, можно нарисовать совершенно любым цветом. Но чтобы получилась красная линия, следует использовать только красный цвет. — Петров, вы нас не путайте, пожалуйста. Только что вы говорили, что это возможно. Петров молча проклинает свою болтливость. — Нет, вы неправильно меня поняли. Я хотел лишь сказать, что в некоторых, крайне редких ситуациях, цвет линии не будет иметь значения, но даже и тогда — линия все равно не будет красной. Понимаете, она красной не будет! Она будет зеленой. А вам нужна красная. Наступает непродолжительное молчание, в котором отчетливо слышится тихое напряженное гудение синапсов. — А что если, — осененный идеей, произносит Недозайцев, — нарисовать их синим цветом? — Все равно не получится, — качает головой Петров. — Если нарисовать синим — получатся синие линии. Опять молчание. На этот раз его прерывает сам Петров. — И я еще не понял… Что вы имели в виду, когда говорили о линиях прозрачного цвета? Морковьева смотрит на него снисходительно, как добрая учительница на отстающего ученика. — Ну, как вам объяснить?.. Петров, вы разве не знаете, что такое «прозрачный»? — Знаю. — И что такое «красная линия», надеюсь, вам тоже не надо объяснять? — Нет, не надо. — Ну вот. Вы нарисуйте нам красные линии прозрачным цветом. Петров на секунду замирает, обдумывая ситуацию. — И как должен выглядеть результат, будьте добры, опишите пожалуйста? Как вы себе это представляете? — Ну-у-у, Петро-о-ов! — говорит Сидоряхин. — Ну давайте не будем… У нас что, детский сад? Кто здесь специалист по красным линиям, Морковьева или вы? — Я просто пытаюсь прояснить для себя детали задания… — Ну, а что тут непонятного-то?.. — встревает в разговор Недозайцев. — Вы же знаете, что такое красная линия? — Да, но… — И что такое «прозрачный», вам тоже ясно? — Разумеется, но… — Так что вам объяснять-то? Петров, ну давайте не будем опускаться до непродуктивных споров. Задача поставлена, задача ясная и четкая. Если у вас есть конкретные вопросы, так задавайте. — Вы же профессионал, — добавляет Сидоряхин. — Ладно, — сдается Петров. — Бог с ним, с цветом. Но у вас там еще что-то с перпендикулярностью?.. — Да, — с готовностью подтверждает Морковьева. — Семь линий, все строго перпендикулярны. — Перпендикулярны чему? — уточняет Петров. Морковьева начинает просматривать свои бумаги. — Э-э-э, — говорит она наконец. — Ну, как бы… Всему. Между собой. Ну, или как там… Я не знаю. Я думала, это вы знаете, какие бывают перпендикулярные линии, — наконец находится она. — Да конечно знает, — взмахивает руками Сидоряхин. — Профессионалы мы тут, или не профессионалы?.. — Перпендикулярны могут быть две линии, — терпеливо объясняет Петров. — Все семь одновременно не могут быть перпендикулярными по отношению друг к другу. Это геометрия, 6 класс. Морковьева встряхивает головой, отгоняя замаячивший призрак давно забытого школьного образования. Недозайцев хлопает ладонью по столу: — Петров, давайте без вот этого: «6 класс, 6 класс». Давайте будем взаимно вежливы. Не будем делать намеков и скатываться до оскорблений. Давайте поддерживать конструктивный диалог. Здесь же не идиоты собрались. — Я тоже так считаю, — говорит Сидоряхин. Петров придвигает к себе листок бумаги. — Хорошо, — говорит он. — Давайте, я вам нарисую. Вот линия. Так? Морковьева утвердительно кивает головой. — Рисуем другую… — говорит Петров. — Она перпендикулярна первой? — Ну-у… — Да, она перпендикулярна. — Ну вот видите! — радостно восклицает Морковьева. — Подождите, это еще не все. Теперь рисуем третью… Она перпендикулярна первой линии?.. Вдумчивое молчание. Не дождавшись ответа, Петров отвечает сам: — Да, первой линии она перпендикулярна. Но со второй линией она не пересекается. Со второй линией они параллельны. Наступает тишина. Потом Морковьева встает со своего места и, обогнув стол, заходит Петрову с тыла, заглядывая ему через плечо. — Ну… — неуверенно произносит она. — Наверное, да. — Вот в этом и дело, — говорит Петров, стремясь закрепить достигнутый успех. — Пока линий две, они могут быть перпендикулярны. Как только их становится больше… — А можно мне ручку? — просит Морковьева. Петров отдает ручку. Морковьева осторожно проводит несколько неуверенных линий. — А если так?.. Петров вздыхает. — Это называется треугольник. Нет, это не перпендикулярные линии. К тому же их три, а не семь. Морковьева поджимает губы. — А почему они синие? — вдруг спрашивает Недозайцев. — Да, кстати, — поддерживает Сидоряхин. — Сам хотел спросить. Петров несколько раз моргает, разглядывая рисунок. — У меня ручка синяя, — наконец говорит он. — Я же просто чтобы продемонстрировать… — Ну, так может, в этом и дело? — нетерпеливо перебивает его Недозайцев тоном человека, который только что разобрался в сложной концепции и спешит поделиться ею с окружающими, пока мысль не потеряна. — У вас линии синие. Вы нарисуйте красные, и давайте посмотрим, что получится. — Получится то же самое, — уверенно говорит Петров. — Ну, как то же самое? — говорит Недозайцев. — Как вы можете быть уверены, если вы даже не попробовали? Вы нарисуйте красные, и посмотрим. — У меня нет красной ручки с собой, — признается Петров. — Но я могу совершенно… — А что же вы не подготовились, — укоризненно говорит Сидоряхин. — Знали же, что будет собрание… — Я абсолютно точно могу вам сказать, — в отчаянии говорит Петров, — что красным цветом получится точно то же самое. — Вы же сами нам в прошлый раз говорили, — парирует Сидоряхин, — что рисовать красные линии нужно красным цветом. Вот, я записал себе даже. А сами рисуете их синей ручкой. Это что, красные линии по-вашему? — Кстати, да, — замечает Недозайцев. — Я же еще спрашивал вас про синий цвет. Что вы мне ответили? Петрова внезапно спасает Леночка, с интересом изучающая его рисунок со своего места. — Мне кажется, я понимаю, — говорит она. — Вы же сейчас не о цвете говорите, да? Это у вас про вот эту, как вы ее называете? Перпер-чего-то-там? — Перпендикулярность линий, да, — благодарно отзывается Петров. — Она с цветом линий никак не связана. — Все, вы меня запутали окончательно, — говорит Недозайцев, переводя взгляд с одного участника собрания на другого. — Так у нас с чем проблемы? С цветом или с перпендикулярностью? Морковьева издает растерянные звуки и качает головой. Она тоже запуталась. — И с тем, и с другим, — тихо говорит Петров. — Я ничего не могу понять, — говорит Недозайцев, разглядывая свои сцепленные в замок пальцы. — Вот есть задача. Нужно всего-то семь красных линий. Я понимаю, их было бы двадцать!.. Но тут-то всего семь. Задача простая. Наши заказчики хотят семь перпендикулярных линий. Верно? Морковьева кивает. — И Сидоряхин вот тоже не видит проблемы, — говорит Недозайцев. — Я прав, Сидоряхин?.. Ну вот. Так что нам мешает выполнить задачу? — Геометрия, — со вздохом говорит Петров. — Ну, вы просто не обращайте на нее внимания, вот и все! — произносит Морковьева. Петров молчит, собираясь с мыслями. В его мозгу рождаются одна за другой красочные метафоры, которые позволили бы донести до окружающих сюрреализм происходящего, но как назло, все они, облекаясь в слова, начинаются неизменно словом «Блять! », совершенно неуместным в рамках деловой беседы. Устав ждать ответа, Недозайцев произносит: — Петров, вы ответьте просто — вы можете сделать или вы не можете? Я понимаю, что вы узкий специалист и не видите общей картины. Но это же несложно — нарисовать какие-то семь линий? Обсуждаем уже два часа какую-то ерунду, никак не можем прийти к решению. — Да, — говорит Сидоряхин. — Вы вот только критикуете и говорите: «Невозможно! Невозможно! » Вы предложите нам свое решение проблемы! А то критиковать и дурак может, простите за выражение. Вы же профессионал! Петров устало изрекает: — Хорошо. Давайте я нарисую вам две гарантированно перпендикулярные красные линии, а остальные — прозрачным цветом. Они будут прозрачны, и их не будет видно, но я их нарисую. Вас это устроит? — Нас это устроит? — оборачивается Морковьева к Леночке. — Да, нас устроит. — Только еще хотя бы пару — зеленым цветом, — добавляет Леночка. — И еще у меня такой вопрос, можно? — Да, — мертвым голосом разрешает Петров. — Можно одну линию изобразить в виде котенка? Петров молчит несколько секунд, а потом переспрашивает: — Что? — Ну, в виде котенка. Котеночка. Нашим пользователям нравятся зверюшки. Было бы очень здорово… — Нет, — говорит Петров. — А почему? — Нет, я конечно могу нарисовать вам кота. Я не художник, но могу попытаться. Только это будет уже не линия. Это будет кот. Линия и кот — разные вещи. — Котенок, — уточняет Морковьева. — Не кот, а котенок, такой маленький, симпатичный. Коты, они… — Да все равно, — качает головой Петров. — Совсем никак, да?.. — разочарованно спрашивает Леночка. — Петров, вы хоть дослушали бы до конца, — раздраженно говорит Недозайцев. — Не дослушали, а уже говорите «Нет». — Я понял мысль, — не поднимая взгляда от стола, говорит Петров. — Нарисовать линию в виде котенка невозможно. — Ну и не надо тогда, — разрешает Леночка. — А птичку тоже не получится? Петров молча поднимает на нее взгляд и Леночка все понимает. — Ну и не надо тогда, — снова повторяет она. Недозайцев хлопает ладонью по столу. — Так на чем мы остановились? Что мы делаем? — Семь красных линий, — говорит Морковьева. — Две красным цветом, и две зеленым, и остальные прозрачным. Да? Я же правильно поняла? — Да, — подтверждает Сидоряхин прежде, чем Петров успевает открыть рот. Недозайцев удовлетворенно кивает. — Вот и отлично… Ну, тогда все, коллеги?.. Расходимся?.. Еще вопросы есть?.. — Ой, — вспоминает Леночка. — У нас еще есть красный воздушный шарик! Скажите, вы можете его надуть? — Да, кстати, — говорит Морковьева. — Давайте это тоже сразу обсудим, чтобы два раза не собираться. — Петров, — поворачивается Недозайцев к Петрову. — Мы это можем? — А какое отношение ко мне имеет шарик? — удивленно спрашивает Петров. — Он красный, — поясняет Леночка. Петров тупо молчит, подрагивая кончиками пальцев. — Петров, — нервно переспрашивает Недозайцев. — Так вы это можете или не можете? Простой же вопрос. — Ну, — осторожно говорит Петров, — в принципе, я конечно могу, но… — Хорошо, — кивает Недозайцев. — Съездите к ним, надуйте. Командировочные, если потребуется, выпишем. — Завтра можно? — спрашивает Морковьева. — Конечно, — отвечает Недозайцев. — Я думаю, проблем не будет… Ну, теперь у нас все?.. Отлично. Продуктивно поработали… Всем спасибо и до свидания! Петров несколько раз моргает, чтобы вернуться в объективную реальность, потом встает и медленно бредет к выходу. У самого выхода Леночка догоняет его. — А можно еще вас попросить? — краснея, говорит Леночка. — Вы когда шарик будете надувать… Вы можете надуть его в форме котенка?.. Петров вздыхает. — Я все могу, — говорит он. — Я могу абсолютно все. Я профессионал
